Главная
Решаем вместе
Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!
        Апатиты – город мой     Правовая помощь     Родителям и педагогам     Хобби-клуб Версия   Главная Написать письмо Канал YouTube Вконтакте Карта сайта Контакты

Татьяна Величко

Татьяна Величко

библиотекарь Отдела комплектования и обработки литературы 

Я люблю красоту - в чём бы она ни выражалась, комфорт - в широком смысле этого слова природу, очень-очень люблю яблоки. Люблю валяться на диване с книжкой вместо того, чтобы делать контрольные и заниматься домашними делами. Не люблю эти самые домашние дела и всё то, что называется «женскими обязанностями». 
Не люблю большие скопления людей, застолья и общественный транспорт. Ещё не питаю особой нежности к родному правительству, но судя по моей зарплате и пенсии, которая меня ожидает, это у нас взаимно. 


Наталья Галкина

«Зелёная мартышка» New!

Санкт-Петербург, наши дни. Контора по сбору макулатуры. Двое сотрудников из числа бывшей интеллигенции каждый вечер развлекаются чтением того, от чего избавилось население. А почитать есть чего: полуграмотные наследники несут на помойку всё, что не вписывается в евроремонт, в том числе бесценные раритетные издания. Читая роман из жизни авантюриста 18 века шевалье де Еона, вошедшего в историю тем, что он плёл политические интриги в женском обличии и под женским именем (проворный шевалье успел даже походить во фрейлинах Елисаветы Петровны!) – герои оказываются втянуты в загадочную криминально-антикварную историю.

Да, всё это уже было – от Дэна Брауна и Переса Реверте до легиона легкозабываемых авторов, но происходит нечто, цепляющее душу – то ли родная русская история ложится на сердце, то ли мистическая атмосфера Петербурга действует, то ли просто написано талантливо, а скорее всего – всё вместе.

P.S. Кстати, необычная жизнь кавалера де Еона не оставила равнодушным и известного популяризатора русской истории В.Пикуля, посвятившего ему роман «Пером и шпагой».

Роман опубликован в журнале «Нева» (№ 5 за 2012 год), который можно взять в центральной библиотеке.


Александр Чудаков

«Ложится мгла на старые ступени» New!

Маленький Антон отличался феноменальной памятью, которой обладают почти все умные и любознательные дети. А так как природа вдобавок наградила мальчика неординарными родственниками, а Родина – неординарной (сталинской) эпохой, запоминать было что. Герой вырос, эпоха опять была неординарной – хрущёвская оттепель (в этой стране, похоже, ординарных эпох просто не бывает), но та же любознательность и память герою не изменяла никогда. Как может человек удержать в голове ВСЁ ЭТО? События, разговоры, факты, бездну имён и лиц – лиц, оставивших след в истории и культуре и никому не известных. И то, что жанрово можно определить как мемуары, становится намного глубже обычных воспоминаний. Какое счастье, что носитель такого мнемонического сокровища обладал ещё и литературным талантом, и вся эта махина, памятник памяти, литературно-исторический пласт, срезом которого послужила одна семья, не ухнул в Лету, а остался, надеюсь, навсегда, в русской культуре.

Книгу можно взять в центральной библиотеке, библиотеке имени Л.А.Гладиной, городской детско-юношеской библиотеке.


Джеральд Даррелл

«Моя семья и другие звери» New!

«Балуйте своих детей, ибо неизвестно, что их ждёт в дальнейшем», - говорил Набоков, сам залюбленный и избалованный родителями до предела. Поистине райским детством с «русским англичанином» может посоперничать англичанин природный – Джеральд Даррелл. Именно раем, Эдэмом и представляется та обстановка, которой осчастливила судьба Даррелла в юные годы: чудесный греческий остров Корфу с его удивительной и роскошной природой да ещё в придачу с любящими родственниками. Эти родственники так органично вплетаются в канву романа, наполненную всевозможными летающими, бегающими, ползающими и плавающими зооперсонажами, и так одинаково любовно и с юмором описаны автором, что вполне оправдывают название книги. И хотя Дарреллу, в отличие от Набокова, не пришлось пережить вынужденную эмиграцию и другие напасти, фундамент родительской любви, красоты, добра и юмора, заложенный в детстве, до сих пор помогает людям, читающих его книги по всему миру - для меня, например, они самый лучший антидепрессант.

Книгу можно взять в любой библиотеке города.


Павел Басинский

«Лев Толстой. Бегство из рая» New!

Литературоведческие труды не назовёшь массовым чтением. Тем удивительнее тот резонанс, который вызвала в широких массах книга Павла Басинского «Лев Толстой. Бегство из рая», посвящённая последним дням жизни Льва Николаевича. Популярность ее удивительна тем, что это именно литературоведческий труд, а не жёлтый опус про семейную жизнь писателя. Речь в ней  идет даже не столько о последних днях жизни писателя на станции Астапово в ноябре 1910 года, сколько о том, с каким непростым внутренним миром Толстой пришёл к финалу жизни – и как великий писатель и как великий философ.

С Толстым-гением пришлось жить рядом хорошим, но обыкновенным людям – жене и детям, а уживаться с гением - это если не талант, то испытание точно. Гений мыслит планетарными масштабами, наследники – узкосемейными. Главный камень преткновения, превративший к 1910 году семейный рай в ад, – вопрос о завещании Толстого, лишившего семью права издавать его труды. Искусство принадлежит всем, и извлекать из него материальную выгоду в корне неверно – так, значительно упрощая, можно сформулировать мысль Толстого. «Собственность – зло, от которого надо отказаться». Со стороны яснополянского старца наивно было полагать, что жена, обременённая ведением огромного и убыточного хозяйства (чего, кстати, великий муж не касался вообще), и 9 человек детей с ним тут же согласятся. Чтобы принять точку зрения Льва Толстого, надо быть Львом Толстым. Кажется, это Бердяев писал об одиночестве философа, ибо философ принадлежит философской семье и никакой другой. Уходя от семьи, по сути дела в никуда – никто из сопровождающих писателя, включая его самого, не представляли внятно конечного пункта бегства, - Лев Толстой выиграл право на духовное одиночество как истинный философ – ценой собственной жизни.

В конце книги Басинский приводит цитату из Софьи Александровны, жены писателя, и это высказывание кратко и точно отражает содержание, пожалуй, всей махины книг об уходе Льва Толстого: «Что случилось – непонятно, и навсегда будет непостижимо».

Книгу можно взять в центральной библиотеке и в библиотеке имени Л.А.Гладиной.


Сергей Кузнецов

«Хоровод воды»

Наши общие пращуры вышли, как известно, из мирового океана. Предки героев Кузнецова – из лесного омута, что уже интригует. Таинственный прадед, он же мельник-водяной, сидит в своём подводном тёмном мире, время от времени являясь в снах, кошмарах и видениях своим пра-пра-правнукам. Эти потомки в суетливом настоящем бесконечно далеки от семейных традиций и связей, о прадедушке-колдуне и не подозревают, но судьба периодически сталкивает в реальности (а иногда и в ирреальности)  близких и далёких родственников. Всё, что случается с нами, хорошее или плохое, обязательно отразится в будущем на судьбах наших детей или внуков, - это первое, что приходит в голову после чтения. Роман на обложке назван семейной сагой, но его сложно загнать в рамки этого жанра. Меня, например, семейные саги всегда утомляли – как-то устаёшь от героя, который рождается на первой странице, по пути обрастает легионом друзей, недругов и домочадцев, а уходит в мир иной на семьсот первой, да и то в восьмом томе. Но от «ХВ» оторваться невозможно, не зря один критик заметил, что повествование тебя затягивает, как в водоворот. И кончится всё водоворотом, тёмным омутом, где мёртвые и живые всегда рядом – ибо водоворот, как и хоровод, не имеет ни начала, ни конца. Жуть. Хотя последняя фраза в романе звучит так: «Не страшно, нет, совсем не страшно».

Местонахождение книги: центральная городская библиотека.


Наринэ Абгарян

«Манюня. Все приключения Манюни, смешные и невероятные»

Книга Наринэ Абгарян вызывает у критиков полярные чувства – от резкого неприятия до восхвалений и обилия литературных премий. Премии, уверяю вас, вполне заслужены, причина же резкого неприятия обличена в такую формулировку: «обилие ненормативной лексики при ориентации романа на детскую аудиторию».

Вкратце фабула: дружба двух 11-летних девочек на фоне угасающей брежневской эпохи (конец 70-х- нач. 80-хгг.) в провинциальном армянском городишке. Девочки из серии ураганных детей, тех, у кого шило в одном месте (что, кстати, позволяет сюжету нестись на всех парах, ни разу за почти 600 страниц не утомив читателя), а ненормативная лексика – энергичные выражения темпераментной еврейской бабушки одной из девочек. Хочу реабилитировать автора сразу – во-первых, нигде в книге (издательство «АСТ», Москва, 2012 год) не указано, что роман адресован школьному возрасту, это т.н. «безадресный» продукт – как, например, ВСЕ последние диснеевские и российские мультфильмы, где большая часть шуток и аллюзий понятна лишь взрослой аудитории. Во-вторых, именно того, что называется матерными выражениями, в книге нет. Ничего пошлого, похабного и двусмысленного. Тем более непонятно, почему защитников детской нравственности потряс лексикон еврейской бабушки, богатый цветастыми фразеологическими оборотами (не лишёнными своеобразного юмора, кстати), а вот главного они не заметили – того, что книга о доброте, терпимости, о том, чего уже почти не осталось в современной жизни! Ещё раз о сюжете – маленький провинциальный армянский город, в котором умудряются вполне мирно и добрососедски уживаться армяне, азербайджанцы, русские, украинцы, евреи, цыгане, уважая свои и чужие традиции, общаясь между собой и не замыкаясь в непробиваемые диаспоры. Да и сами девочки принадлежат разным национальностям и конфессиям, что отнюдь не смущает их родных, которые к тому же дружат семьями.

Для нынешней ювенальной юстиции книга действительно потрясение – буйных подружек всё та же неукротимая бабушка приводит в чувство гневными воплями (с теми самыми выражениями), подзатыльниками, шлепками и запираниями в погребе. Иногда и выпороть может. На нынешнем толерантном Западе она бы села лет на 20; уверена, что большинству российских читателей (особенно тем, у кого такие же дети-терминаторы) хочется вручить ей орден.

Может, 7-10-летние дети и слишком малы, чтобы читать «Манюню», но подросткам вполне не мешало бы лишний раз узнать, что дружба и приятельские отношения отнюдь не измеряются материальным достатком, национальностью и выгодой. Что, получив от матери подзатыльник, не стоит в отместку прыгать с 9-го этажа или строчить на неё заявление в суд. Иначе скоро мы окончательно превратимся в армию биороботов и потребителей. Зато – со стерильным лексиконом.

 

Местонахождение книги: городская детско-юношеская библиотека.


Сергей Минцлов

«За мёртвыми душами»

Книгу прочитала залпом; очень смеялась. У автора великолепное чувство юмора, хотя поводов для веселья в сюжете вроде как бы и нет. Автор - Сергей Рудольфович Минцлов (1870-1933), страстный библиофил и коллекционер, в конце 19-начале 20 века колесил, на манер Чичикова, по России и скупал «мёртвые души» - старинные книги. Чутьё собирателя направило его на верный путь – в помещичьи усадьбы, раскиданные по всей империи, где хранились бесценные книжные сокровища. Другое дело – как хранились. Ну, кто там обвинял Красную Армию и крестьянские орды, погубившие дворянскую культуру и разметавшие в революционном пожарище редкие библиотеки? Если что и разметали, то сотую долю того, что не успели угробить сами наследнички. Фолианты 17-18 веков, редкие рукописи, дневники и мемуары, мокнущие в сырых подвалах, валяющиеся на чердаках в качестве мышиных гнёзд, корзинами идущие в растопку. Драгоценные альбомы с гравюрами, в которых мажут красками дворянские младенцы, книги, отданные на самокрутки челяди – с этим Минцлов сталкивался в каждой (за единственным исключением!) усадьбе:. И кто бы не владел ею – рюрикович голубых кровей или перекупивший барский дом купчина – отношение к книге, к библиотеке было одно: хлам, пылесборник, мусор и обуза. Вот и вывод из всего этого: умерла культура к началу 20 века – и что дальше в российской истории было?! История учит нас тому, что ничему не учит. Скучно жить на свете, господа – как сказал великий Гоголь…

Местонахождение: библиотека им. Л.А.Гладиной 

Алексей Варламов 

«Как ловить рыбу удочкой» 

Одна из особенностей русского менталитета – эмоциональное восприятие художественного текста – утверждают культурологи, философы и педагоги. Последние бьют тревогу, что эту особенность – спасибо современному образованию и ЕГЭ по литературе – нация стремительно теряет. А без этого качества невозможно читать настоящую литературу. Иначе любое художественное произведение превращается в «сюжеты», а их в мировой литературе, как утверждал один классик, то ли пять, то ли семь, ничего нового давно уже нет и не будет. В том-то и талант писателя – потрясти стотысячеизвестным как откровением. 

Рассказ, давший название сборнику Варламова, из тех же вечных тем – о первой любви. Лето, дача, главный герой – мальчик-старшеклассник, влюблённый в соседскую девочку. У мальчика счастливый соперник – студент. Затмить этого плейбоя невозможно, но у него есть ахиллесова пята – рыбалка. Ночью, гуляя со своей Джульеттой у водоёма (намечалось романтическое купание нагишом под луной), искуситель набредает на главного героя, которому в рыбалке везёт больше, чем в любви – на ночном клёве вытащен огромный карп (рыбаки поймут, о чём это я; для непосвящённых – невероятная рыбацкая удача). И тут истинная страсть убила ложную – девочка забыта навеки, студент с удочками днями и ночами торчит на берегу. Все несчастны: мальчику жаль девочку, даже чувство злорадства, столь объяснимое, не приходит ему в голову, девочке жаль себя, а студента бесит рыбацкое невезение. Все разъезжаются, чтобы не встретиться больше никогда. И смешно, и грустно, и жалко всех, и себя в том числе. 

О чём бы не писал Варламов – о первой любви и сто первой, одиночестве, прощении, быте – он пишет в лучших традициях русской литературы, когда за незначительным или банальным сюжетом (рассказ о молодом священнике, в одной из прихожанок на исповеди узнавшем давным-давно бросившую его мать) проглядывает нечто большее – то, что задевает и волнует. Та самая пресловутая духовность - понятие, не переводимое ни на один иностранный язык дословно.

Местонахождение книги: центральная городская библиотека


Антон Уткин

 «Самоучки» 

Начало 90-х. Судьба столкнула в Москве двух бывших армейских сослуживцев. Кроме минувших казарменных будней, в дне сегодняшнем между молодыми людьми ничего общего: один успешно занят таинственным бизнесом (по барышам и эпохе уже ясно – какого плана), другой увяз в бесконечной диссертации, рюриках, викингах и хроническом безденежье.

Сюжет развивается на фоне своеобразного педагогического эксперимента – бизнесмен нанимает гуманитария в качестве личного репетитора – за определённый срок и вознаграждение последний должен восполнить первому пробелы в образовании. Зачем первопроходцу российского бизнеса это нужно, станет понятно из романа. Меня лично заинтересовал технический момент сделки: возможно ли впихнуть в голову взрослого человека, не обладающего ни малейшей культурной базой, всю махину русской классической литературы (именно такая задача стоит перед героями) со всеми её вывертами загадочной русской души, нравственными исканиями и прочими моральными потрясениями, смысл которых зачастую тёмен не только для иностранцев, но, увы, уже для большей части россиян? Это, так сказать, вопрос риторический, неутешительный ответ на который  предельно очевиден. Тем не менее герои учатся &∓‐ друг у друга, каждый своему, а в целом – у жизни. А жизнь, как известно – суровый учитель…

Местонахождение книги: центральная городская библиотека


Мюриэль Барбери

«Элегантность ёжика»

Обычно я пугаюсь таких названий. Потому что, как правило, под обложкой с подобным заглавием находится какой-нибудь постмодернистский сюр с покушениями на гениальность. Обилие литературных премий и наград, указанных на обороте, тоже насторожило – последнее время я как-то не очень понимаю, по какому принципу они раздаются. Подозреваю, однако, что принципы эти имеют отношение к чему угодно, кроме литературы. Но на любое правило существует исключение, тем приятней было убедиться в этом на примере данного романа. Пересказывать его бесполезно, его надо читать. Могу открыть только, что пресловутая элегантность ёжика – это способность быть милым и приятным, но в тоже время уметь  держать на расстоянии (с помощью колючек) неприятных личностей. Всем мил не будешь, не мечите бисер перед свиньями, не ломитесь в закрытые двери, не пытайтесь кому-то чего-то доказать - вас оценят только те, кто достаточно умён и проницателен, а всем остальным судьба сидеть в плену своих стереотипов – ну и шут с ними! Короче, человек должен быть самодостаточен. Не зря через весь роман у Барбери проходят кошки, так сказать герои второго плана, а более самодостаточных существ ещё поискать надо.

Местонахождение книги: центральная городская библиотека, библиотека семейного чтения


Ирина Полянская

«Читающая вода»

Молодая аспирантка (дело происходит в 70-х годах 20 века) на протяжении романа встречается – в исключительно деловом ключе, и беседует с мэтром советской кинорежиссуры. Этот зубр отечественного кинематографа, всю жизнь снимавший опусы про колхозников и рабочих, обретающих счастье в ударном труде, по слухам, когда-то снял шедевр – фильм «Борис Годунов». Советская власть шедевр оценила своеобразно – фильм смыла, а главных действующих лиц отправила в лагеря. Что-то она, эта власть, разглядела в классическом сюжете, что ей сильно не понравилось. Режиссёр вовремя переориентировался и уцелел. Это, так сказать, фабула. Сам роман намного глубже – он многоуровневый, а кроме того, написан великолепным языком. В художественном произведении Полянская делает остроумный анализ русского и советского кинематографа, и этот анализ отнюдь не выпирает из сюжета, а органично вписывается в роман. По крайней мере, мне, вполне равнодушной к кино, читать было интересно. А это лишний раз доказывает, что для литературы всё-таки главное – не про что, а как написано.

Местонахождение книги:  центральная городская библиотека


Мария Рива

«Моя мать Марлен Дитрих»

С момента выхода книги прошло больше десяти лет, и с этих пор кто только не пнул Марию Риву. За то, что посягнула на святое: во-первых, на мать, а во-вторых – на Марлен Дитрих. И грязное бельё-де вытащила, и оклеветала, и опорочила нашего Голубого Ангела! Помнится, что даже покойный Виталий Вульф с непередаваемой брезгливой интонацией упомянул в своём «Серебряном шаре» об «этой отв’атительной книге». Вот только ангелом знаменитая актриса отнюдь не была. Не думаю, что в обоих томах есть хоть строчка лжи, а уж тем более – клеветы в адрес мамы-звезды планетарного масштаба. Более того, закрадывается впечатление, что в действительности всё было намного хуже. И появляется мысль, что всем этим кумирам, идолам и властителям дум не надо было совершать главной ошибки в их жизни –заводить детей. Похоже, что семья и богема – две вещи несовместные. Либо детей воспитывать, либо жить страстями. А то потом вырастет такая Мария и покажет маме кузькину мать, а заодно напомнит всему миру, что многое мы простить и забыть в состоянии, а вот детские обиды – никогда.

Местонахождение книги: библиотека имени Л.А.Гладиной (сектор литературы по искусству)


Денис Драгунский 

«Плохой мальчик», «Господин с кошкой», «Нет такого слова»

Когда читаешь прозу Д.Д., на ум приходят два афоризма, причём один в оригинальном, другой в переиначенном виде: «Краткость - сестра таланта» и «На детях гения природа НЕ отдыхает».
На сборники Д.Д. уже вылился шквал восторженных рецензий (кстати, как и на книги его сестры Ксении), к которым трудно что-либо добавить, кроме: хорошо, чёрт побери!! Драгунский возродил жанр русской новеллы - одновременно краткой, мудрой и ироничной. И почему-то, о чем бы он ни писал, все оставляет оттенок лёгкой грусти, такой ностальгирующей печали - что, кстати, тоже как-то по-русски. По старой традиции его тут же начали сравнивать - то с Мопассаном, то с Буниным. Но Драгунский ни тот, ни другой. Хотя, может быть, если бы оба автора жили в 21 веке, писали бы, как Драгунский.

Местонахождение книг: Центральная городская библиотека, Городская детско-юношеская библиотека, библиотека семейного чтения.


Андрей Аствацатуров 

«Люди в голом»

Одна литературная дама, жалуется автор, назвала его роман то ли «огрызками из отрывков», то ли «отрывками из огрызков» и советовала учиться писать у московских современных прозаиков, что для питерского литератора прозвучало, сами понимаете, почти оскорблением. Сюжета у романа А. действительно нет. Действия, как такового, тоже. Московской суетности - и подавно. Это разрозненные автобиографические очерки, между собой никак не связанные и обрывающиеся так же внезапно, как и начинались.
Лично мне «Л в Ч» очень напомнили автобиографическую прозу Татьяны Толстой. Странное дело - сарказм, ирония, недовольство и неудовлетворённость своей жизнью изливаются на страницы у тех авторов, жизнь которых сложилась вполне ничего себе. Родились в культурной столице России, родители - интеллигенты, в друзьях семьи - Лотманы и Лихачевы. Дальше тяжелое детство - иностранные языки с 5 лет, музыкальные школы, кружки при Эрмитаже. Затем - престижные вузы, аспирантура в них же, работа там же. И всё не слава богу. Школьные учителя почему-то всегда эсэсовцы и моральные уроды, друзья придурки, зарплата не соответствует интеллекту, студенты умственно неполноценные (кстати, а как они попадают в ваши престижные вузы, если вы, такие умные, сидите в приёмных комиссиях?), женщины либо красивые стервозные дуры, либо образованные нудные уродины, личной жизни, естественно, никакой.
«Повыучивали вас на свои головы!» - кричала хамоватая баба в известной комедии интеллигенту-очкарику. Ей-богу, призадумаешься – стоит ли вкладывать в ребенка столько, чтобы получился потом, инфантильный, несчастный, абсолютно не приспособленный к жизни гуманитарий.

Местонахождение книг: Центральная городская библиотека, библиотека семейного чтения.


Анна Плантажене

«Мерилин Монро»

Меньше всего ожидаешь увидеть биографию ММ в серии ЖЗЛ. О легендарной блондинке №1 написано уже столько, что трудно представить - что ещё-то можно добавить к этой мемуарно-беллетристической лавине? ММ, как ни одна медийная личность, обросла таким количеством легенд и мифов, что вот уже полвека кормит писателей, журналистов и мемуаристов всех мастей, ежегодно(!) выдающих горы книг - от полукриминальных небылиц до скрупулёзных биографических трудов, исследующих короткую и, в общем-то, банальную жизнь чуть ли не по дням и часам. Анне Плантажене удалось избежать этих крайностей с истинно галльской грациозностью - её книга и не биография и не художественный роман. Удивительно, но первую и самую удачную книгу о ММ написал ещё в 1963 году тоже француз - Сильвэн Ренёр.
Изящная, остроумная и серьёзная книга Анны Плантажене читается легко и на главный вопрос, мучающий вот уже почти 30 лет поклонников ММ, отвечает с поистине вольтеровской мудростью - а нужно ли знать правду о смерти белокурой богини? Ведь место небожителей - в мифах.

Местонахождение книги: библиотека имени Л. А. Гладиной (сектор литературы по искусству)


М.Н. Загоскин

«Вечера на Хопре»

Любите ли вы страшные истории, любите ли вы их так, как люблю их я?.. В 20-21 веке первенство в литературе этого жанра, несомненно, у американцев - один Стивен Кинг чего стоит. В совсем уж архаичные времена - у японцев (это в литературе, а в кинематографе они и сейчас первые). До сих пор не знаю ничего ужаснее народных японских легенд и некоторых сказок, которые и сказками-то язык не поворачивается назвать.
Ах это золотое время русской литературы - 19-й и начало 20 века! Мы отличились тут и в страшном жанре. Один Серебряный век, любивший побаловаться мистикой, подарил мировой литературе несколько произведений, способных произвести впечатление и сейчас. А так же подарил идеи современным т.н. авторам. Например, у Брюсова некая Лузина (сб. «Я-ведьма») беззастенчиво стянула сюжет его рассказа «В зеркале». 
Но мы сейчас о классическом 19 веке, а именно - о пушкинской эпохе. Был тогда популярный писатель Загоскин - Гоголь упоминает его в «Ревизоре», где завравшийся Хлестаков приписывает себе авторство «Юрия Милославского» - как сказали бы сейчас, историчеp align= laquo;Вечера на Хопреского бестселлера тех лет. Так вот, есть у Загоскина цикл рассказов «Вечера на Хопре» - о том, как несколько приятелей в глухой усадьбе ежевечерне пугают друг друга страшными историями. Нет, не страшно (современного человека, закалённого СМИ, вообще испугать трудно), но страшно интересно! По закрученности сюжета, по неожиданности развязки писатель 200-летней давности даст сто очков вперёд современным дp align=/spancenter∓p align=/spancenter‐оморощенным мистикам от литературы.

Местонахождение книги: все библиотеки


Захар Прилепин «Санькя»

Наталья Ключарева «Россия: общий вагон»

Новые русские писатели, которых стоит читать

Что касается новых русских имен, мне хочется выделить Захара Прилепина и Наталью Ключареву.
Прилепина в какой-то степени можно назвать «голосом народа», ибо это человек, вышедший из глубинки и прошедший «горячие точки», человек, знающий жизнь не понаслышке и имеющий четкую гражданскую позицию – что в наше время почти анахронизм. Наверное, чиновникам, владельцам нефтяных скважин и гламурны/em м персонажам его лучше не читать. Не зря среди самых яростных критиков Прилепина – президент какого о навороченного московского банка и Тина Канделаки (уже смешно). И олигарх и тусовочная барышня учат Прилепина, а заодно и остальной российский плебс, как надо жить, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы.
Роман Ключаревой «Россия – общий вагон» не зря сравнивают с прилепинским «Санькей». Кто ездит в России в общих вагонах? Неимущие студенты, чудики, городские сумасшедшие и просто люди, не обремененные достатком. Именно они и стали героями книги.
И ключаревский Никита, и прилепинский Саша мечутся по жизни в поисках великой и светлой России с ее народной душой, но видят одно и тоже – общую неустроенность, людей, жизнь которых совершенно не волнует государство. Герои Прилепина гибнут на баррикадах и под чеченскими пулями, а герои Ключаревой обретают себя в глуши, в близости к природе, к «исконно – посконному». И то, и другое навевает глухую тоску, ибо меня, к примеру, не прельщает перспектива ни отстрела чиновников высокого ранга, ни выживания и обретения смысла жизни в глухой деревне. Хочется пригодиться родине в качестве добропорядочного гражданина и хорошего специалиста, а этой родине, видимо, нужны совсем другие герои. Государство выталкивает людей с чувством обостренной справедливости либо в горячие точки, либо в тюрьму, либо к черту на кулички. Герои Ключаревой и Прилепина другими быть не хотят и не умеют, поэтому никто из них не имеет ни внятной профессии, ни определенных четких целей. По сути дела, это все те же «герои нашего времени», т.е. лишние люди.
Книги Ключаревой и Прилепина задевают за живое, ибо у первой – по стилю и слогу – чувствуется большая культурная база, а у второго, несмотря на молодость, огромный жизненный опыт, который, кстати, вкупе с хорошим литературным языком, сделал Прилепина отличным публицистом – сужу по его сборникам «Я пришел из России» и «Terra Tantarara».

Местонахождение книги Захара Прилепина «Санькя»: Центральная городская библиотека 

Местонахождение книги Натальи Ключаревой «Россия: общий вагон»: Центральная городская библиотека, Городская детско-юношеская библиотека, библиотека № 3


Морис Дрюон

«Дневники Зевса»

Олимпийские боги жили, живы и будут жить!

Предваряя свою книгу, автор (Гонкуровский лауреат, между прочим), замечает, что ни одно из его произведений не вызвало такую бурю откликов, как этот роман. Приводятся примеры - люди меняли в корне свою жизнь, начинали изучать древнегреческий и т.п. И этому варишь - не скажу, что сразу хочется обратиться в язычество, но на окружающую природу начинаешь смотреть как язычник.
Дрюону удалось невозможное - ни на йоту не отступив от первоисточника -греческой мифологии, избежать того, что называется «авторской интерпретацией», а попросту - отсебятиной, не скатиться в литературный пересказ мифов и легенд, не удариться в заумь, а создать художественно-философское произведение высокого класса.
К вышесказанному хочется добавить, что «Дневники Зевса» никогда не издавались на русском языке, а ведь книге сорок с лишним лет. То ли языческий гедонизм потряс советскую цензуру, то ли оттого, что дрюоновский Прометей больше похож на провокатора, чем на защитника трудового народа и борца-революционера.

Местонахождение книги: городская детско-юношеская библиотека


Аманда Лир

«Дали глазами Аманды»

И гении дружить умеют

Люди старшего поколения помнят такую певицу 70-х годов - Аманду Лир, баскетбольного роста блондинку с хриплым басом. Прославилась она в своё время не столько своим вокалом, сколько загадочной андрогинной внешностью (ходили слухи, что она - трансвестит) и дружбой с Сальвадором Дали. Впрочем, Дали вроде и сам стал творцом этих слухов. По крайней мере, так утверждает сама певица - мэтр в те годы носился с идеей двуполостн людей и в Аманде Лир обрел свою музу. Мне сложно судить о музыкальном даровании этой дамы (а она к тому же ещё и художница), но вот писательница из неё получилась отменная. Атмосфера хипповских 60-х, богемное окружение Дали, сам отец сюрреализма - всё изображено Амандой настолько живо, искренне и талантливо, что книга читается на одном дыхании. Плюс ко всему здесь нет ничего «жареного», «разоблачающего», нет злости, обид и сведения счётов - того, чем так часто грешат мемуары. Ах да, единственное разоблачение: карты «Таре Дали» нарисованы Амандой - гений аванс взять взял, а к заказу остыл...

Местонахождение книги: библиотека № 3 (сектор литературы по искусству)


Клер Кастийон

«Насекомое»

Любителям нуара, а по русски - «чернухи»

Вот новое имя - Клер Кастийон. На обложке её сборника - портрет прелестной мадемуазель. Но не надо обольщаться - критика окрестила Клер «Бодлером в юбке» (аллюзия на «Цветы Зла»), а мне хочется назвать автора французской Петрушевской. У Петрушевской было кошмарное детство, что позже и отразилось на её творчестве, а какие родственники были у Клер, боюсь даже представить. Со страниц сборника на нас обрушиваются матери-садистки, мужья-извращенцы и дети, больше похожие на злобных маленьких инопланетян. Самый оптимистический рассказ: главная героиня подозревает собственного мужа и родную дочь в инцесте. Причина: эти двое постоянно шепчутся о чём-то в тёмных углах, уединяются в комнатах, перемигиваются, разговаривают намёками, уносятся куда-то вдвоём на авто... К концу рассказа, когда уже хочется вместе с героиней придушить и старого развратника и малолетнюю дрянь, выясняется - они просто готовили маме на день рождения сюрприз, если не ошибаюсь - машину. У мамы к тому времени на почве подозрений почти развилась паранойя и она не очень обрадовалась подарку. Повторяю, это единственный хеппи-энд на весь сборник. Я не люблю подобную литературу, но от этой кошмарной книги невозможно было оторваться. Может, потому, что автор талантлив, хоть этот талант так своеобразен?...

Местонахождение книги: центральная городская библиотека, городская детско-юношеская библиотека, библиотека № 3


Лоренс Стерн

«Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена»

Теперь я знаю, откуда взялся Джеймс Джойс со своим « Улиссом» - это явно прямой потомок Л.Стерна» а Улисс - родной праправнук Тристрама Шенди.
Что-то, видимо, есть в английском климате, раз он рождает привидений и авторов «потока сознания». Удивляет не столько то, что пресловутый «Тристрам» до сих пор пользуется спросом у литературных эстетов по всему читавшему миру, сколько то, что таким же успехом он пользовался и в 18 веке, когда был написан. Не романы про рыцарей, пастушков и маркизов, а поди ж ты - огромный опус без начала и конца, с перепутанными главами, пропусками и рисунками в тексте вместо слов, букв и предложений, с сюжетом в сюжете и с тем, что гоголевский Хлестаков называл «лёгкость в мыслях необыкновенная»... А нам ещё подсовывают каких-то современных гениев-как открытие-с печатью сюрреализма на челе' Ничто не ново под луной, а тем более - в литературе.

Местонахождение книги: центральная городская библиотека.


Даниэль Пеннак

«Школьные страдания»

Думаю, эту книгу надо включить в образовательную программу педагогических учебных заведений. И хорошо, чтобы будущие учителя зачёт по ней сдавали. Родителям тоже не мешало бы почитать.
Автор - известный французский педагог, писатель и есть тот бывший школьный страдалец, двоечник и кандидат, по мнению учителей и безутешных родителей, в бомжи и безработные. Как неуспевающий ученик (причём по всем предметам), лентяй и тупица вдруг переродился настолько, что впоследствии закончил вуз, аспирантуру, издал несколько книг, а сейчас успешно учит юных французов не только родному языку, но и умению верить в себя? Ответ: двоечнику Даниэлю на определённом этапе жизни невероятно повезло - на его пути встретились два педагога, сумевшие не только вытащить юного оболтуса на свет из тьмы неученья, но и разглядеть в этом ученике искру божью, а именно -писательский талант. Это я к тому, что необязательно ваш 10-летний троечник, прогульщик и тугодум после школы будет до седых волос таскать тележки на рынке или собирать бутылки у пивных. И, самое главное, настаивает Пеннак, не надо эту версию печального будущего - даже в состоянии полного родительского отчаяния и раздражения - вбивать в голову ребёнка. А то, глядишь, именно этот сценарий, за неимением других вариантов, он и воплотит в жизнь.
Хороший стиль, юмор, занимательность, трезвый и объективный взгляд на современного подростка абсолютная преданность профессии - вот что отличает книгу Пеннака.
...А мне до сих пор с завидной периодичностью (прошло 23 года!) снится кошмар с постоянным сюжетом: меня какие-то тёмные силы вернули в школу - доучиваться. Бр-р-р...

Месторасположение книги: городская детско-юношеская библиотека, библиотека семейного чтения, библиотека № 2.


Морис Дрюон

«Сладострастие бытия»

Век модерна подарил миру людей, наделанных не только талантами, но и эксцентричностью. Некоторые личности обладали лишь последней, зато в таком масштабе, что впоследствии попадали не только в мемуары современников, но и в художественную литературу.
Мало кто знает, что прообразом графини Санциани дрюоновского «Сладострастия бытия» стала маркиза Казатти, вошедшая в историю лишь тем, что превратила самоё себя в произведение искусства - её не рисовал и не лепил только ленивый - и промотала за пару десятилетий многомиллионное состояние на то, что теперь именуется перфомансами. Её оригинальность выражалась ещё и во внешнем облике - маркиза имела обыкновение (причём до преклонных лет) наряжаться так, что повергала в шок даже видавших виды декадентов и вела довольно свободный образ жизни. Последнее обстоятельство позволило Дрюону превратить в романе маркизу в куртизанку, однако он сохранил и обыграл основную черту героини - зацикленность на «себе в искусстве», а отнюдь не на деньгах (что вроде бы логично для куртизанки) или пресловутом сладострастии.
Ну почему так интересно читать про записных эгоистов, хотя в жизни хорошо бы не сталкиваться с ними вовсе? Может, это что-то вроде белой зависти к человеку, который и в роскоши и в нищете (а графиня, как и её прототип, закончила жизнь без гроша в кармане), имеет силу и смелость жить так, как считает нужным, а не как требуют обстоятельства или нормы общества.
Кстати, графиня-маркиза поразила не только романиста Дрюона - существуют кинофильмы и театральные постановки, посвященные ей и даже коллекции одежды от кутюр современных домов моды.

Месторасположение книги: городская библиотека № 2.

 
Голосование
Какие семейные традиции передаются из поколения в поколение в вашей семье?
 
Читать подано
Андрей Иванов «Бизар»

   

Яндекс.Метрика